— Нет, не принуждал. Более того, она казалась расстроенной в первый раз, когда я отскочил от нее, и у меня случился чертов нервный срыв. Мне пришлось принять долгий душ, чтобы смыть с себя все ее следы. Но…

Папа больше не злился. Он выглядел обнадеженным.

— Но потом, вернувшись к Бейли, я снова ее захотел. Она вызывает зависимость. Я хочу слышать ее голос, видеть улыбку и греться в ее тепле. Последние несколько недель я задавался вопросом, есть ли у меня шанс вылечить свою гребаную голову. Возможно, Бейли ответ на мой вопрос.

— Если ты в это веришь, тогда она, безусловно, сможет тебя вылечить, — задумчиво кивнул папа. — Но пообещай мне кое-что, Вар. Пообещай, что не прикоснешься к ней до ее дня рождения. Ты хороший человек, и я не хочу, чтобы вопрос несовершеннолетия отягощал твою совесть или отправил моего единственного сына в тюрьму. Ты не кажешься мне человеком, который причинит девочке боль. Ты мой сын, и у нас есть моральные качества.

Когда он снова заговорил, я уже вернулся к приготовлению завтрака.

— Значит, она в семнадцать лет миллионерша, — снова изумился мой отец.

— Ну, не совсем.

— Но ты только что сказал… — хмыкнул он.

— Гейб забрал деньги себе. Мужчина, у которого я ее купил, — рискнув взглянуть на отца, я встретил его яростный взгляд, и у меня поникли плечи.

— После всего, что он сделал…

— Знаю, — фыркнул я. — Но что я могу?

— Ну не знаю. Хотя бы вызвать проклятых копов!

— Папа, все не так просто! — огрызнулся я, разу почувствовав вину за то, что повысил голос на отца. — Кроме того, — смягчил я тон, — я общаюсь с детективом в Окленде. Я дал ей информацию, которая не выдаст мою личность, зато сможет привести к Гейбу. Родители Бейли не заявили о ее исчезновении. Там что-то происходит, а я не собираюсь отправлять девушку в логово льва, где этот ублюдок вернется за ней. К тому же, мы с Бейли заключили еще одну сделку.

Папа молчал в ожидании продолжения.

— Я отправляю деньги ее маме. Она больна.

Со стоном, шедшим из самой груди, он отвернулся от меня. Папа через окно принялся смотреть на Тихий океан. Я знал, что он думал о маме. Все наши мысли всегда возвращались к ней. Она была причиной того, что я стал таким.

— Значит, ты тратишь еще больше денег, чтобы удержать девочку? Ты понимаешь, что когда все будет сказано и сделано, ты останешься разбитым и убитым горем, — у папы надломился голос, и мне захотелось обнять его. Но я не мог, начиная с подросткового возраста.

— Что еще я могу? Я был в отчаянии. С Бейли моя жизнь другая. Не такая одинокая. Знаю, ты не можешь понять всех моих доводов, но поверь, что я буду разумным. Я не причиню ей боли, но и не отпущу ее. Просто не могу. Не сейчас.

Я услышал, как кто-то позади нас прочистил горло.

— Я вам не помешаю?

Обернувшись, я улыбнулся Бейли. Она только что приняла душ, после чего собрала свои светлые волосы в растрепанную шишку на макушке. Темные джинсы облегали ее фигуру, и голубая кофта ничуть не скрывала великолепные груди. Член отреагировал, и я быстро вернулся к своей задаче, чтобы скрыть эрекцию.

— Нет, мы как раз говорили о том, как ты оказалась со мной.

— Ты рассказал своему отцу? — Бейли будто была шокирована.

Краем глаза я видел, как она начала ритуал мытья рук, и у меня ускорилось сердцебиение. Ей не нужно было считать. Я считал за нее. Но после сегодняшнего дня больше не пришлось бы ни Бейли, ни мне. Днем должны были доставить еще один мой подарок ей. Я заказал его вскоре после его прибытия сюда, и изготовлен он был по моим особым требованиям.

— Почему я не должен ему рассказывать? — усмехнулся я. — Он мой отец. Я все ему рассказываю. Разве ты своему не рассказываешь все?

Привалившись к стойке, папа с интересом наблюдал за нашим общением.

— Ну, — задумчиво сказала Бейли, потянувшись к крану, — не все.

Она раскраснелась от смущения, и я рассмеялся. Но когда Бейли выключила воду, смех застрял у меня в горле.

— Нет. Еще сорок восемь секунд, — рявкнул я резче, чем собирался. Папа позади меня рыкнул, но никак не прокомментировал.

Снова включив воду, Бейли продолжила мыть руки.

— Теперь все?

— Еще нет, — вздохнул я, начав жарить вегетарианский омлет.

Шли секунды, но я не сказал ей, когда время истекло. Несколько лишних секунд гигиены никому не повредят.

— Бейли, — мягко начал папа. — Мне жаль, что ты тебе прошлось пройти через все это. Ты жертва. И если решишь, что хочешь уйти, позвони мне. Я сам отвезу тебя домой.

— Сейчас уже все в порядке, — на этот раз, когда Бейли закрыла кран, я ее не останавливал. — Спасибо, мистер Макферсон.

— Пожалуйста, зови меня Лэндом. Ты сильная и храбрая. Спасибо за попытку помочь моему сыну, какими бы ни были твои мотивы. Ты не представляешь, как много это для меня значит, и я сделаю все от меня зависящее, чтобы вернуть тебе услугу.

Совершенно неожиданно Бейли бросилась к нему и упала в его объятия. Он крепко обнял ее — как хотел обнять я — и погладил по спине так же, как всегда утешал меня в детстве. Я завидовал им обоим. Завидовал, что они могли обнимать друг друга, в то время как я не мог ни одного из них.

Пока папа шепотом успокаивал Бейли, я разложил еду по тарелкам, стараясь, чтобы все порции тофу и овощей были абсолютно одинаковыми. Добавив на края тарелок немного нарезанных бананов, я понес их к столу. Наконец, Бейли высвободилась из рук моего отца и робко мне улыбнулась.

— Бейли, расскажи мне о себе. Если ты особенная для моего сына, значит, и для меня, — сказала папа, как только мы сели за стол и приступили к трапезе.

Вздохнув, она перевела взгляд с него на океан, словно вспоминала счастливые мгновения.

— Я занимаюсь бегом, и у меня неплохо получается. Родители — Тони и Линн — любят меня, и мы живем в скромном доме в Окленде. Следующей осенью я собираюсь поступить в Беркли. Что ж, вернее, раньше собиралась.

Мы с отцом нахмурились. Мной завладело чувство вины, и пока Бейли продолжала рассказ, положил в рот еще один кусок омлета.

— Я люблю читать. Люблю плавать, особенно в океане. Гм, наверное, все.

— Ты знала, что Вар занимался серфингом?

— Не знала, — округлив глаза от изумления, Бейли бросила на меня взгляд. Я фыркнул в знак согласия, и она улыбнулась. — То есть, — нерешительно продолжила Бейли, — я мало что знаю о вашем сыне. Кроме очевидного. Он ничего мне не рассказывает.

— На плечах моего мальчика лежит слишком много всего, — папа посмотрел на меня, и черты его лица омрачились печалью и усталостью. — Он страдает от болезни, но все еще с нами. Иногда я вижу, как он с ней борется. И я рад, что тебе удалось ему хоть немного помочь.

— Вообще-то я здесь, — пожаловался я, наколов на вилку кусок банана. — Бейли не мой психиатр.

Папа нахмурился, и я вздрогнул. Мне не стоило так говорить. С тех пор как я слетел с катушек, отец только и делал, что пытался мне помочь. Не его вина, что я был таким. Он прилагал все свои силы, чтобы обеспечить меня, уладить все мои проблемы и любить меня за двух родителей.

— Бейли, чем ты хочешь заниматься, когда, эм, — папа рыкнул, — вырастешь?

Я застонал от его формулировки, но Бейли, похоже, не забеспокоилась.

— Если вы имеете в виду после школы, — усмехнулась она, — то я надеялась получить стипендию в колледже. Из-за моей мамы меня всегда интересовала медицина. Но теперь… — встретившись с ней взглядом, я увидел сострадание в ее глазах. — Я хотела бы заняться психологией.

Она говорила искренне и без намерения меня ранить. Бейли заинтересовалась моим состоянием и хотела узнать о нем больше. Меня должно было раздражать, что еще один человек хотел проникнуть в мой черный мозг.

Но с Бейли?

Я хотел, чтобы она его изучила.

— Ты уже ходила на берег? — спросил папа, встав и отнеся тарелку к раковине.

— Сейчас середина зимы, — покачала головой Бейли. — Вода, наверное, холодная… — она замолкла, и печаль не дала ей закончить фразу.