— Глупости, — папа говорил с ней, но смотрел на меня. — Сегодня она почти двадцать два градуса. Конечно, немного прохладно, но тебе стоит немного погреться на солнышке. Если Вар не возражает, — он посмотрел мне в глаза. — Я хочу пригласить Бейли прогуляться по пляжу.

— Папа, даже не знаю…

— Правда? Было бы здорово. Можно, Вар? — ее красивые голубые глаза заблестели от восторга, которого я прежде не видел. Бейли была прекрасна. И заслуживала лучшего. Как я мог ей отказать?

Но песок.

Соль в воде.

Ветер разносил бы пыль вокруг Бейли, ей в рот и волосы.

— Ох, — вздрогнул я, сжав переносицу.

После прогулки Бейли могла бы выкупаться.

Я представил, как трогательно выглядел бы ее милый носик с кончиком, порозовевшим от солнца.

И она бы пахла незапятнанными воспоминаниями.

— Конечно, Бэй. Вы пока повеселитесь, а я приберу за нами после завтрака. Но не обещаю, что не сойду с ума, если вы притащите в дом песок. Вообще-то на крыльце вас будет ждать метелка. Убедитесь, что смахнули с себя все.

Восторженный визг Бейли, когда она вскочила со стула, окупил мои страдания, и я улыбнулся.

Глава 20

Мне не верилось, что Вар выпустил меня из дома, особенно после моего неудавшегося побега. Я нервничала, опасаясь, что где-то поблизости мог скрываться Гейб, но рядом с Лэндом мне становилось спокойнее. С ним я чувствовала себя в безопасности, как и прежде рядом с отцом.

— Знаешь, мой сын хороший человек.

Под нашими подошвами поскрипывал белый песок, и мы медленно шли к бегущим волнам. Я переоделась в летнее платье, развевавшееся на ветру, и поняла, что впервые за несколько недель чувствовала себя такой свободной. Я была перед Лэндом в долгу.

— Да, — ответила я, похоже, не так уверенно, как ему бы хотелось.

— Он неспроста такой, Бейли. И Вар так долго был… — Лэнд вздохнул, — таким одиноким.

На мои глаза навернулись слезы. Несмотря на то, что Гейб похитил меня и затем продал, с Варом все было иначе. Он не причинял мне боли. И задевал мои чувства только тем, что не прикасался ко мне, когда я того хотела.

Увы, Вар просто не мог.

Разум не позволял ему.

Но я не могла не заметить неприкрытого желания. Того самого, которое разжигало во мне пламя. Меня охватил стыд при мысли о том, что подумали бы родители о моем восторженном увлечении купившим меня мужчиной. Что они подумали бы о моем стремлении заняться с ним нормальной любовью.

А Брэндон?

Парень, которого я любила всем сердцем?

Он стал скорее далеким воспоминанием, чем реальным мужчиной, с кем я когда-либо буду.

— Здесь красиво, — вздохнула я, надеясь сменить тему.

Спеша впереди Лэнда, я приподняла подол платья и забежала в пенный прибой. Вода была ледяной, но мне нравилось, как она омывала мои лодыжки. Осмелев, я вошла в воду по колено.

— Черт, — выругался Лэнд, — холодно-то как!

Рассмеявшись, я повернулась и увидела, как он крался ко мне на цыпочках.

— Вы как большой мальчик, — поддразнила я.

Согрев мне душу своим смешком, Лэнд обнял меня. Он был очень нежным человеком, и у меня болело сердце от того, что у него больше не будет возможности обнять сына. Прижавшись к нему, я позволила ему некоторое время держать меня в своих руках.

— Когда-то у Вара была девушка, — медленно, почти задумчиво начал Лэнд. — Конечно, я был не в восторге от нее. Лайла была грубовата. Наверное, это не ее вина. Ее отец был чертовым идиотом, но не суть. Их отношения действовали мне на нервы. У Уоррена был потенциал. Он очень умен и разбирается в технике. Но рядом с Лайлой у него в глазах разве что не светились сердечки.

Я попыталась представить себе совсем юного Вара. Того, который влюбился в девушку не своего социального круга.

— В те времена я был эгоистом. Пытался тонко подтолкнуть Вара в других направлениях, где Лайле не было места. Моя Паула не одобряла моих действий. Она напоминала мне о годах, когда мы сами были молодыми, глупыми и влюбленными.

— Похоже, она прекрасная женщина. Вы говорите о ней с такой любовью.

— Она забеременела, моя Паула, — Лэнд крепче сжал меня в своих руках, и его голос стал хриплым. — В сорок четыре года. Мы считали это чудом и благословением.

Я улыбнулась его словам.

Но затем он продолжил и поведал мне кошмарную историю, от которой завтрак перевернулся у меня в желудке. Историю, во всех красках нарисовавшую картину того, как Вар стал тем, кем был сегодня. Историю гибели беременной жены, заставлявшую Лэнда задыхаться от сильных эмоций.

На нас обрушилась огромная волна, и если бы Лэнд не удержал меня в последний момент, она бы сбила меня с ног. Мое платье, теперь мокрое, прилипло к бедрам, и я задрожала.

— Пойдем, — хрипло позвал Лэнд, выводя меня из воды на теплый песок. Вместе мы сели на него т вытянули ноги на солнце.

— Кого вы ждали? — я не должна была спрашивать, но мне было интересно.

— Малышку, — сглотнул Лэнд и несколько секунд молчал. — Ее звали Констанс.

Звали.

Мои глаза наполнились слезами, и я опустила взгляд на свои пальцы ног, посыпанные песком. С них все еще капала океанская вода.

По моей щеке скатилась слеза, и я всхлипнула. Казалось, Лэнд чувствовал мою скорбь о нем и его жене, поэтому снова обнял меня, прижав к своему боку. Мне он нравился, и я была благодарна ему за поддержку.

— Бедный Вар. Мой мальчик, мой милый мальчик.

Голос Лэнда был пустым и печальным, пока он обрисовывал настолько ужасающие сцены с Варом, что я сомневалась, смогу ли когда-нибудь выбросить их из головы. Слушая подробности, я пыталась приглушить рыдания, но они не утихали.

— После того… как мы их потеряли, — вздохнул Лэнд, наконец-то закончив худшую часть рассказа, и я потянулась к его руке, чтобы сжать ее, — я также лишился и Вара. Не так, как их, но он стал оболочкой себя прежнего. И потом мой сын превратился в человека, которому я не знал, как помочь.

Почему-то мне казалось, что Лэнд нечасто рассказывал кому-либо их историю, если вообще рассказывал. Мы оба затихли и лишь всхлипывали.

— Почему врачи не смогли ему помочь? — мой вопрос был шепотом, почти унесенным ветром. Я задрожала, и Лэнд обнял меня крепче, потирая вверх-вниз мое плечо, покрытое мурашками.

— Они пытались. Можешь мне поверить, пытались. Но мой сын, — пояснил он со смешком сквозь слезы, — очень упрям.

— Можете не рассказывать, — поддразнила его я. На моих губах заиграла улыбка. Таков уж был Вар.

— После трагедии он пять недель провел в психиатрической лечебнице. Навязчивые идеи в его голове росли и росли, несмотря на постоянные диагностики и терапию. Врач пояснил мне, что у Вара проблемы с посттравматическим стрессом, тревожностью, депрессией и ОКР, не считая новых проблем вроде бредового расстройства. В больнице Вар был несчастен, поэтому я, в конце концов, забрал его домой, где мы месяцами боролись, ища способ справиться. Вместе. В итоге одержимость Вара кровью и микробами стала слишком сильной, поэтому я спросил его, не будет ли ему комфортнее жить отдельно. Там, где он сможет контролировать свою окружающую среду. Я купил этот дом, чтобы Вар чувствовал себя ближе к матери и имел свою личное пространство. Время шло, я злился на него за его поведение, будто он мог как-то себя изменить. Мы ругались, пока я не решил, что иметь сына для меня важнее, чем пытаться вылечить его, пока он сам не готов.

Обернувшись через плечо, я опять посмотрела на дом. У окна стояла тень.

Вар.

Несчастная, красивая, измученная душа.

— А что насчет его девушки?

— Лайлы? — застонал Лэнд. — Она злилась все сильнее. В отчаянии, чтобы он стал прежним и либо расстался с ней, либо воссоединился, я пригласил ее. Тогда Вар еще жил со мной. Я уже научился уважать его правила и запрет на прикосновения, но Лайла вломилась к нему и набросилась на него. Она не хотела понимать, что Вар больше не был тем парнем, которого она знала раньше. Когда он оттолкнул ее и зарычал, приказав не прикасаться к нему, она расплакалась и выплюнула ему в лицо слова, которые я даже повторять не хочу. Излишне говорить, что я вышвырнул Лайлу из нашего дома, и больше мы ее не видели. Вар говорит, что теперь она замужем, и у нее трое детей.